Глава МИД Великобритании предложил России вступить в созданную американцами коалицию, воюющую с ИГИЛ*, чтобы обеспечить контролируемый уход Асада. В попытке добиться изменения позиции России в Сирии Борис Джонсон делает вид, что не помнит отношения Москвы к этой коалиции и к президенту Асаду. Значит, придется напомнить.
Россия могла бы вступить в коалицию западных стран для борьбы c ИГИЛ* – написал в Daily Telegraph глава МИД Великобритании Борис Джонсон. России следует содействовать в вопросе реального прекращения огня в Сирии, чтобы положить конец применению в этой стране химического оружия и бочковых бомб, а также чтобы реализовать в Сирии проект полномасштабного урегулирования и «освобождения» народа от власти президента Башара Асада, пишет Джонсон:
«Россияне спасли его. Они способны помочь добиться его ухода через контролируемый переходный процесс, который сохранит ключевые институты государства и принесет стране стабильное плюралистическое будущее».
Ради этих целей Россия могла бы присоединиться к коалиции западных стран, сохранив при этом свои стратегические интересы в Сирии и получив также «перспективу более плодотворных отношений» с президентом США Дональдом Трампом, указывает Джонсон. Еще одним бонусом для России Джонсон, видимо, считает то, что «Запад со временем поможет восстановить страну». У России, пишет Джонсон, «все еще есть время встать на правильную сторону».
То есть Джонсон призывает Москву ради налаживания отношений с Трампом и сохранения своих стратегических интересов в Сирии присоединиться к американской коалиции, воевать вместе с ней против ИГИЛ и обеспечивать уход Асада.
Что это означает и что ответит Россия?
Во-первых, налаживание отношений России и США не находится в сфере компетенции Джонсона – более того, как совершенно справедливо заметил и. о. постпреда России в ООН Сафронков, англичане испугались и «потеряли сон» из-за самой возможности сотрудничества России и США. Действительно, Великобритания, тем более в период «Брексита», делает главную ставку на всяческое укрепление альянса с США, на то, чтобы использовать Вашингтон в своей игре как в Европе, так и в других частях света. Сближение Трампа и Путина категорически не отвечает интересам Великобритании. Так что «заботу» Джонсона о плодотворных отношениях Москвы и Вашингтона можно воспринимать только как издевку.
Во-вторых, и это самое главное, позиция России в отношении созданной США коалиции прекрасно известна и не может измениться. Барак Обама объявил о формировании коалиции по борьбе с ИГИЛ 10 сентября 2014-го – накануне 13-й годовщины событий 9.11. В тот год успехи ИГИЛ в Сирии и Ираке были настолько впечатляющи, что Вашингтону нужно было как-то демонстрировать свой серьезный настрой. Была собрана коалиция из атлантистов и арабских стран – от Великобритании до Саудовской Аравии – которая должна была победить ИГИЛ.
Россию, против которой за полгода до этого Обама объявил блокаду, в коалицию не позвали – после Крыма наша страна была объявлена на Западе главной угрозой миру наряду с тем же ИГИЛ, так что нельзя было звать одно зло на борьбу с другим. В реальности же Россия и не присоединилась бы к этой коалиции, потому что ее создание не отвечало ни нашим интересам, ни позиции Сирии и Ирана. Борьба с ИГИЛ невозможна без поддержки Асада, и уж тем более в условиях, когда участники коалиции одновременно воюют и с ИГИЛ, и против Асада (не напрямую, но поддерживая воюющих с ним исламистов) – говорила Россия, но Вашингтон не соглашался. Именно поэтому изначально Россия не поддерживала создание коалиции.
Вот что говорил еще осенью 2014-го Виталий Чуркин:
«Мы не будем присоединяться к коалиции, которая действует вне решений Совета Безопасности, без разрешения Совета Безопасности. Они бомбят территорию Сирии без согласия сирийского правительства, без разрешения Совета Безопасности. В Ираке – мы еще понимаем – они хотя бы достигли согласия иракского правительства или договоренности с ним. Но не в Сирии».
За первый год особых успехов ни в Ираке, ни в Сирии коалиция, включавшая в себя 65 стран (реальный же костяк составляет примерно дюжина, но по большому счету все это лишь оформление для США), не достигла. ИГИЛ не отступало, а лишь расширяло свои территории, правительственной армии Сирии все тяжелее было держаться под ударами и обычных исламистов, и игиловцев. Летом 2015 года Россия стала активно продвигать идею создания новой глобальной антитеррористической коалиции – обращаясь как к США и Западу, так и ко всему мировому сообществу. Главной ее целью должно было стать «Исламское государство*», но отличием от американской было бы как получение мандата ООН, так и участие правительства той страны, на территории которой идет война с общим врагом, то есть Сирии.
После того как наше предложение – а Владимир Путин выступил с ним и на Генассамблее ООН в сентябре 2015-го – было отвергнуто США, Россия начала самостоятельную операцию в Сирии. Принципиальное отличие действий России в Сирии от операций американской коалиции – Москва действует по приглашению Дамаска и вместе с сирийской армией. Вместе с Россией на стороне Асада действует и Иран.
Тогда же Россия предложила США координировать действия двух коалиций, но американцы не соглашались, продолжая настаивать на том, что Асад должен уйти. Россия обвиняла США в том, что им важнее падение Асада, чем поражение ИГИЛ.
«Наши американские партнеры либо изначально не очень продуманно создавали свою коалицию, либо замыслили ее таким образом, что она имеет не те цели, которые были заявлены. Коалиция создавалась очень спонтанно: буквально за несколько дней было объявлено, что в нее входит ряд стран, начались какие-то удары,– говорил осенью 2015-го Сергей Лавров. – Надеюсь, не подведу никого, сказав, что некоторые наши коллеги из входящих в коалицию стран говорят, что у них бывает информация о том, где конкретно, на каких позициях находятся те или иные подразделения ИГ*, а командующий коалицией не дает согласия на нанесение удара».
Позиция по Асаду начала постепенно меняться в 2016-м – когда стало окончательно понятно не только то, что в войне в Сирии произошел перелом, но и когда Россия смогла договориться о координации своих действий не только с Ираном, но и с Турцией. Хотя администрация Обамы и не отказалась формально от требования ухода Асада, все понимали, что оно больше не актуально.
При Дональде Трампе о «сначала уход Асада, а потом урегулирование» уже и не вспоминали. Вашингтон публично говорил о понимании того, что сначала нужно достичь победы над ИГИЛ, а потом договариваться о будущем руководстве Сирии. Более того, за февраль–март состоялись две встречи начальников Генштабов России и США – впервые за последние годы – на которых обсуждалась, естественно в закрытом режиме, координация действий против ИГИЛ в Сирии.
Но химическая атака в Идлибе и последующий удар США по авиабазе сирийской армии взорвали ситуацию. США снова стали говорить о неприемлемости Асада – и именно в этот момент и появляется предложение Джонсона.
В чем его смысл? Уже не в примитивном «Асад должен уйти», нет. Мы понимаем ваши интересы в Сирии, говорит России Лондон – и мы даже можем гарантировать их соблюдение. Но уже при новой власти, которая под нашим с вами присмотром сформируется в Сирии. Для этого вам нужно присоединиться к нашей коалиции, оставить в стороне Иран (это не проговаривается, но само собой разумеется в раскладах англосаксов – «режим шиитских аятолл», «спонсор терроризма» не может быть в одной коалиции с демократическим Западом и суннитскими монархиями), со временем забрать к себе в Россию Асада.
У России нет ни одного резона даже обсуждать предложение Джонсона – ни вступление в американскую коалицию, ни «обеспечение» ухода Асада не отвечает нашим национальным интересам. А что касается отношений с Трампом – тут Путин как-нибудь сам, без «помощи» Бориса разберется...
* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"